Пересказывать сюжет вряд ли имеет смысл, поэтому о персонажах и мое к этому всему отношение.
Дмитрий Карамазов
Воплощение хаоса, эмоциональности, широкой и безбрежной русской души. Сводный брат двум младшим - в этом его обособленность, особенность (потому что между средним и младшим сходства куда больше). Очень впечатлительный, эмоциональный, беззаботный, поверхностный, необязательный, любитель повеселиться, погулять, безумный, хаотичный. Образ старшего брата воплощает в себе тот самый, принцип, высказанный средним, за который он и зацепился на аудиенции отца Зосима - "если Бога нет, то все позволено". И даже не просто позволено, а положительно и одобряемо.
"Дьявол с Богом борется, а поле битвы душа человеческая" - на примере старшего брата наиболее ярко видна эта самая борьба, потому что его с такой силой шатает из стороны в сторону, из одной крайности в другую, от одного решения к другому, что не заметить этой борьбы просто невозможно. Вся суть характера его в этой неустойчивости, в этой борьбе, в перескакивании от Бога к Дьяволу при принятии решения, при переборе вариантов. Но самое главное заключается в том, что действие в итоге он совершал по наущению не Дьявола, а его оппонента.
Наиболее тяжелый, малопонятный, эмоционально глубокий и хаотичный из всех персонажей в книге. Под конец книги он прилично надоел своим сбивчивым и противоречивым многословием, своими никуда не ведущими монологами на несколько страниц. Я для себя подводил итог его разглагольствований в нескольких фразах, потому что удержать в уме эту противоречивую абстракцию из нагромождения слов лично для меня невозможно. Поэтому переводил на свой язык с языка Дмитрия.
"Пострадать хочу!" Такого человека от страданий и приключений на нижнее полушарие мозга ничего не спасет. Раз он сам этого хочет, раз сам к этому стремится, то никто не в силах его удержать от этого.
Иван Карамазов
Наиболее понятный по характеру и манере рассуждения персонаж. Рассудителен, разумен, уравновешен, разумно эгоистичен. Он с Алексеем образует морально-антагонистическую пару в рамках христианской морали. В этих православных рамках и идет борьба между средним и младшим братом, наиболее ярко выраженная в их трактирной беседе. "Беседа" это, конечно, громко сказано, потому что беседы с Алексеем в принципе не было ни у одного из персонажей, потому что в его присутствии люди все больше старались исповедоваться, а не поговорить с ним. Мнение Алексея было им понятно и заранее ясно - он либо одобрит, либо лаконично выскажется кротким тоном, потупив глазки; третий вариант исключен практически полностью.
Иван стал долго и обстоятельно описывать некоторые злодейства этого мира. Всего лишь несколько и далеко не самые ужасные примеры привел средний брат только лишь для того, чтобы продемонстрировать реалии, упускаемые христианством при разговорах о всеблагом и всемогущем. Когда Иван рассказал о помещике, который приказал разорвать ребенка сворой псов за то, что тот подбил лапу одной из его любимых гончих - вот тогда даже святая, кроткая и всепрощающая душа младшего не выдержала и он захотел смерти этого помещика...
Сентенция позиции среднего брата была в том, что раз Бог всеблагой и всемогущий, отчего же в мире столько зла? Причем, зла ненаказуемого, прощенного, безответного. Он говорил о том, что можно понять, когда страдает взрослый, ведь взрослый мог успеть нагрешить в мыслях или делах, взрослый мог вести скрытую жизнь и даже если казался добродетельным, то вполне мог им не быть, Богу виднее и тут еще как-то можно понять. Но невинные дети! Замерзшие на морозе, замученные, убитые, растерзанные, покалеченные... Дети ни в чем не виноваты и виноваты быть не могут (по христианской традиции), дети невинны, дети не грешны. Почему Бог допускает их страдания? Почему общественное благо и прогресс строятся на детской крови? Где тот Бог и кто тот Бог, который, будучи всемогущим и всеведущим, допускает такое?!
Поэтому Иван говорит, что не отрицает существование Бога, не является нигилистом, он просто не приемлет такого Бога, который счастье одни строит на несчастьи других. Он неприемлет несправедливого и равнодушного Бога. И "возвращает билет"...
Алексей Карамазов
Князь Мышкин с чуть более твердым характером. На мой взгляд, разница только в том, что он чуть поадекватней в жизненных вопросах и в плане общения и еще в том, что молчит больше Мышкина. В остальном все то же - попытка Достоевского создать образ Христа нашего времени, идеального (с моральной точки зрения) человека. Для меня христианская мораль изначально ущербна, неестественна и противоречива, поэтому воздержусь от подробной критики...
Создать-то он его создал, только на положительного как-то не тянет. На мой взгляд, добро должно быть не просто сильным, а сильнее зла. Сила - обязательное условие победы (в т.ч. и над злом), поэтому каким бы ни было светлым добро, если оно слабо и неактивно, оно не добро. Мораль - это лишь вектор, направление, система суждений и ориентиров. Насколько далеко заплывешь и не потонешь ли в пути, поможешь ли спастись утопающим и какой флот из последователей наберешь - все это зависит от силы, с которой гребешь и от удачи в попутном ветре в частности в поведении моря вообще.
Алешей любой мог сделать все, что ему угодно (почти). Он всем все прощал, он никого ни за что не упрекал. Растекся мыслью по дереву присовокупив к этому свою тотальную всепрощенческую натуру и этим рад. По заветам отца Зосимы считает, что перед всеми виноват; но ведь такой альтруизм работает только в тому случае, если все вокруг такие же добрые и всепрощающие, а когда люди злы, корыстны, эгоистичны, подобная модель поведения ведет к собственному ущербу и к потаканию их пороков. Т.е. непротивление порокам, непротивление злу, нежелание противопоставить злу силу - это есть потакание злу. Потому что в мире воплощается, реализуется, выживает и процветает лишь тот образ и модель, коие имеют за собой силу (в самом широком смысле этого слова). Сила + идея = доминирование (идеи). Какими бы ни были намерения слабого, каким бы высокоморальным и добрым ни был слабый человек, это никак не влияет на окружающих людей. Достоевский заблуждался на счет того, что можно кротким собственным примером наставить ближнего на путь истинный. Вернее, заблуждался он насчет эффективности данного приема, ибо наставить-то можно, но лишь того, кто сам желает наставиться, а не всякого.
Ну и дети, которые присутствуют на похоронах своего сверстника, клянутся ему в любви и верности - это ведь те же самые дети, которые его гнобили и которые его убили. Не смотря на позитивную слегка пафосную концовку романа, - что, мол, жизнь продолжается, давайте жить дружно и что Алеша своей добротой влияет на детей, закладывая в них основы нравственности и христианской доброты, - осадок от этой концентрированной достоевщины остается довольно горький и явственно отрицательный.
Второстепенные персонажи
Отец семейства.
Старый, развращенные, эгоистичный боров, которого хочется удавить собственными руками. У него есть кое-какие положительные качества, навроде жизненного прагматизма и здоровой доли рассудительности в коммерческих делах (не пропадет в жизни), но в общем и целом, а в особенности с моральной точки зрения - мерзкая скотина, которую хочется раздавить сапогом, словно насекомое. Все в нем вызывает отвращение - начиная от его отношения к женщинам вообще и женам в частности и заканчивая тем, как он "воспитывал" сыновей и как ведет себя в обществе. Мерзкий старикашка.
Грушенька.
Недо-Настасья-Филипповна это, а не Грушенька. Опять же, образ очень плотно перекликается с тем, который уже был в "Идиоте", но без явной, безумной и экзальтированно-сумасшедшей крайности, которая присутствовала в Настасье Филипповне. До сих пор не понятный лично мне тезис "от любви до ненависти один шаг", присущий Достоевскому, а значит и его персонажам, ярко выражается в отношениях Грушеньки и Дмитрия Карамазова.
И еще - вся эта драма царских писателей про "падение" женщин после "неправильной" потери девственности и связей с мужчинами мне непонятна. Гончаров в "Обрыве" все верно сказал в эпилоге - двойная мораль, для себя и для женщин. Как-то это неблизко, малопонятно и на данный момент совершенно неактуально. Не цепляет.
Миусов.
Самый симпатичный из персонажей малозначительных. Однако, появляется он только вначале, потом еще мелькает эпизодически в качестве упоминания в дальнейшем и на этом, к сожалению, все. Однако, этот рассудительный, спокойный, симпатичный мужчина вызвал у меня симпатию за то недолгое время, что появляется в романе.
___________________________________
Если посмотреть со стороны спокойного, уравновешенного обывателя нынешнего времени, то у Федора Михайловича описана не проза тогдашних дней, а сумасшедший дом, в котором из главных персонажей нет ни одного вменяемого положительного героя. Есть несколько очень цепляющих моментов, когда читаешь и невозможно оторваться, есть затянутые и занудные моменты (например, жизнь отца Зосимы, духовного наставника Алеши или долгие и ни к чему не ведущие разглагольствования брата Дмитрия), но в общем и целом произведение глубокое, проработанное, умное, анализирующее христианскую мораль, культуру и проблемы тогдашнего времени. Речами адвоката и прокурора автор поднимает актуальные на то время (и поныне, к сожалению) проблемы и вопросы, тут же отвечая на них.